Неформальные группы и сети коммуникации

Неформальные группы и сети коммуникации

Настоящий документ:
Дерябин А.А. (Пер. с англ.).(1998). Неформальные группы и сети коммуникации. [WWW-документ]. URL http://psyberlink.flogiston.ru/internet/bits/colleges.

Chapter 8. Informal Groups and the Origin of Networks (pp. 132-147) Источник и автор оригинала неизвестны.

Содержание

Незримые колледжи и специализации

Характеристики незримых колледжей

Как формируются незримые колледжи и малые группы

Паттерны коммуникации и информационные потоки

Междисциплинарность и происхождение специализаций

Миграции в психологии: два примера
- Истоки психологии
- Психология и искусственный интеллект (ИИ)

Инновация и дисциплина

Сомнение в том, что статьи в научных журналах действительно предназначены для прочтения, может показаться смешным. Зачем еще ученые пишут о своих наблюдениях и результатах, если не затем, что хотят, чтобы их коллеги знали, чем они занимаются?

Некоторые социологи науки серьезно сомневаются в том, что главный смысл научных статей - это удовлетворение читательского спроса. С их точки зрения, функция научных статей - это, в первую очередь, маркирование интеллектуальной территории. Они свидетельствуют о проделанной исследовательской работе и представляют собой заявление об эксклюзивном владении конкретным сегментом определенной области знаний. Публикация статьи в научном журнале представляет собой заявку на интеллектуальное владение фрагментом науки, которая в результате является суммой "авторизованного знания". Научные публикации, таким образом, действуют скорее как записи в кадастре интеллектуальной собственности, нежели как способ коммуникации.

Есть ли какие-нибудь факты в поддержку этой точки зрения? Судя по имеющимся данным, ученые занимаются чтением литературы совсем не так интенсивно, как это можно было бы ожидать, если бы они были сильно зависимы от нее как источника информации. В одном из больших исследований коммуникации в психологии АПА (Американская психологическая ассоциация) пришла к довольно неожиданному результату. Оказывается, статьи, распространяемые через несколько тысяч экземпляров журнала, прочитываются всего лишь несколькими сотнями подписчиков. Свансон (Swanson, 1966) показал, что только 10 процентов релевантной биомедицинской литературы по исследованиям рака читается специалистами в этой области. Может быть, у них нет времени на чтение? Хагстром (Hagstrom, 1965) цитирует показательный отклик одного выдающегося специалиста в области статистики: "Человек должен решить, что ему делать - читать или писать". Ему вторит Де Солла Прайс: "Журналы, в конечном счете, нужны не для того, чтобы их читать, а для того, чтобы в них публиковаться". Явно чтение - не основное использование научных публикаций.

Каково же объяснение? Ученые рассеянны и неэффективны, они не читают, что было сделано до них, и снова и снова повторяют уже проделанное другими? Конечно, это не так. Ученые очень живо реагируют на вопросы приоритета (Merton, 1975) и терпеть не могут переделывать то, что уже сделали другие, если только это не делается в целях репликации. Если они не читают в таком количестве, в каком мы ожидаем от них, причина может быть проста: они, вероятно, уже знают, что написано в статье. Активный ученый, находящийся в курсе того, что происходит в его области, не зависит полностью от формальных каналов коммуникации, таких как журналы. Чем он активней, тем больше у него установлено неформальных контактов, помогающих ему отслеживать происходящие в научной жизни события. Он будет знать исследователей в своей области, знакомясь с ними на конференциях или через личную переписку, и ему будет известно об их исследованиях и находках задолго до того, как те будут официально опубликованы в журналах. Он будет знать, что происходит в его области, являясь членом неформальной научной сети - социального образования в науке, которое более известно под популярным названием незримый колледж (invisible college).

Незримые колледжи и специализации

[Содержание]

В науке существуют так называемые "сети цитирования". Цитаты неравномерно распределяются среди авторов, это распределение подчиняется принципу "успех приводит к успеху", или, как назвал его Мертон (Merton, 1968), "принципу Мэттью". Выше определенного "порога заметности" существует небольшая элита, которой достается основная масса цитат, в то время как основная масса авторов цитируется мало и постепенно придается полному забвению. Некоторые из ранних исследований социальной структуры науки сочетали анализ цитирования с прямыми социометрическими техниками, такими как интервью и опросники. Их результаты поддерживают концентрическую модель социальной структуры специализаций. Центральной для специализации является элитная группа, которая доминирует по числу публикаций и цитат и которая занимается координирующей деятельностью. Вокруг нее располагаются периферийные группы, которые значительно больше по количеству членов, но которые интеллектуально и социально зависят от членов центральной группы. Анализ неформальных связей в сообществе 218 исследователей сна, проведенный Кроуфордом (Crawford, 1971), показал, что 11% этого сообщества получали 54% выборов, в то время как 45% не получали ни одного выбора вообще. 33 члена, которые получили максимальное количество выборов, занимали ключевые позиции в смысле распространения информации среди локальных подгрупп, к которым они принадлежали, и между ними была установлена сеть неформальной коммуникации для поддержания связи друг с другом на уровне всей группы.

Томас Кун указывал на существование таких групп в "Постскриптуме 1969 г." и описывал их как "сообщества, состоящие из ста, иногда меньше, членов располагающих ресурсами, которые позволяют им посещать специальные конференции, обмениваться черновиками статей до их официальной публикации и, что важнее всего, располагающими доступом в сети неформального общения, соответствующие сетям переписки и цитирования". Это описание не слишком отличается от того, которое дал Прайс (Price, 1963) и в котором он возродил выражение "незримый колледж". Впервые этот термин использовал Бойл (Boyle) около 1646 г. для обозначения того, что позже стало известно как Королевское Общество. Этот термин подчеркивает минимальную формальную организацию и свободное взаимодействие внутри относительно закрытого сообщества.

Путаница может происходить из-за употребления терминов "незримый колледж" (invisible colledge) и "специализация" (specialty) для обозначения продвинутых научных групп в рамках определенной дисциплины. Крэйн (Crane, 1972) оценивает размеры "колледжа" как квадратный корень количества всех людей, занятых в данной специализации. Тем не менее результирующее количество профессионалов ответственно, по его мнению, за добрую половину научного продукта всей специализации.

Характеристики незримых колледжей

[Содержание]

Гриффит и Маллинс (Griffith & Mullens, 1972; Mullens, 1973) перечисляют характеристики незримых колледжей, которые вытекают из анализа ряда продуктивных и влиятельных неформальных научных групп. Они отмечают следующие отличительные черты:

незримые колледжи появляются в научной литературе как области быстрого роста и высокой плотности в терминах связей (взаимных ссылок) между литературными источниками;

эта экспансия в литературе и сопровождающая ее концентрация исследователей связана с радикальной теоретической инновацией или новым методом;

утилизация новых идей происходит в соответствии с хорошо определенными процедурами и в хорошо определенных границах. Например, Маллинс упоминает группу молекулярных биологов, которая была узко сфокусирована на изучении семи бактериофагов всего лишь на одном переносчике;

существует несколько географических центров, которые поставляют пионеров и "основателей" специализации. Большинство выходцев из этих центров, которые заняты в данной специализации, достигают в ней приоритетного статуса;

между членами группы имеет место интенсивное взаимодействие как на профессиональном, так и на экстра-профессиональном уровне. Они встречаются друг с другом на симпозиумах и конгрессах, обмениваются еще не опубликованными статьями и поддерживают контакт по почте. Встречаясь друг с другом, они вовлекаются в групповую рекреацию - от скромного ужина в местном ресторанчике до совместных занятий альпинизмом;

существует организационный лидер, которых заботится о финансировании и организации встреч, о коммуникации и об отношениях с официальными научными и административными агентствами;

существует интеллектуальный лидер (иногда то же лицо, что и организационный лидер), которому принадлежит первенство теоретической инновации или нового метода и который является центром притяжения группы и ее raison d'etre. Обычно это человек, который распространил неформальный документ, описывающий и защищающий конкретную интеллектуальную инновацию. Он выступает в роли принципиального критика по отношению к вкладу других членов группы. Например, в этнометодологии Гарфанкель (Garfinkel) выполнял функцию интеллектуального лидера, а организационным лидером был Чикурел (Cicourel);

группа характеризуется неожиданно высокой текучестью членов. В среднем группа постоянно растет, но это не означает, что кто-то вошедший в нее остается в ней навсегда. Возвращаясь к примеру с группой молекулярных биологов, Маллинс пишет, что среднее время пребывания в периферийной группе - 3,2 года, в центральной - 6 лет. Иногда интеллектуальный или организационный лидер может занимать свою позицию даже дольше, создавая обманчивое впечатление статической стабильности;

группа характеризуется конечным временем существования. Наиболее продуктивными являются первые годы работы группы. С увеличением количества членов продуктивность падает, и группа со временем распадается. Если за время своего существования она приобрела формальный статус в терминах официальной институционализации, ее остаток может представлять собой арьергард не характеризующийся никакой интеллектуальной привлекательностью.

Учитывая эти характеристики, важнейшие факторы в развитии таких групп следует искать, видимо, в природе самой инновации, которая действует на ученых как центр притяжения, в особенностях тех людей, которые присоединяется к группе на начальной фазе ее развития, и в природе их неформального объединения.

Как формируются незримые колледжи и малые группы

[Содержание]

Открытие малых неформальных групп как главного компонента формальных организаций сегодня почти ритуально связывается с исследованиями Хоуторна (Hawthorne). Хоуторн обнаружил и доказал важность неформальных групп и каналов неформальной коммуникации в противовес формальным. Предполагается, что действительные механизмы функционирования сложных социальных систем находятся за сценой и контролируются маленькими неофициальными группами. Этой же логике следуют некоторые разработки в социологии науки. Эти разработки подчеркивают важность специализаций и незримых колледжей как компонентов социального контроля. Специализации рассматриваются как референтные группы, устанавливающие нормы для индивидов, включенных в группы. Контроль за соответствием нормам осуществляется небольшим числом компаньонов, которые путем распределения наград (таких, как цитирование) решают, кого следует продвинуть, а кого подвергнуть санкциям (таким, как игнорирование в научном сообществе).

Подход социального контроля послужил основой для ряда новаторских социальных исследований науки. Исследования неформальной организации научных сообществ Хагстрома (Hagstrom, 1965) стимулировали изучение "специализаций". В то время как, по Хагстрому, социальный контроль осуществляется всеми членами специализации, не менее важные исследования Коула и Коула (Cole & Cole, 1973) подчеркивают роль элитного центра. К сожалению, богатство собранного ими интересного эмпирического материала перекрывается теоретическими трудностями их подхода. В сущности индивидуальные исследователи видятся ими как аморфная масса сборщиков информации, на которую наложена система социального контроля, усиливающая активность одних ("звезд"), и давящая на других, требующая от них такой же продуктивности, какую демонстрируют первые. В своей наиболее грубой форме эта модель похожа на модель конформизма Эша (Asch, 1956). Средствами симулированного группового давления индивид доводится до точки, когда он соглашается даже с очевидно ложными высказываниями о длине линий, нарисованных карандашом на листе бумаги. Подход социального контроля более сложен и более тонок. Бесполезно ставить ученых в ситуацию вынужденного подчинения. Наука не управляется голосованием, а пассивные последователи какой-то школы, не блещущие значимым вкладом в науку, не делают в ней погоды. Чтобы сцапать продуктивного ученого и контролировать его, социальный контроль должен быть направлен на качество его научного продукта и его поведение.

Подход социального контроля представляет индивидуального ученого несущим груз мертоновских норм и предполагает, что его научный успех или неудача зиждятся на том, в какой степени ему удается сделать эти нормы принципами, которые управляют его поведением. Нормы гарантируют, что результат его работы - действительно научный продукт, а его следование этим нормам контролируется группой. В принципе, подчеркивая роль норм, подход социального контроля признает потребность субъекта в активном вкладе в процесс овладения знаниями. Однако нормы научности далеки от того, чтобы быть генетическими когнитивными структурами, которые формируют восприятие и направляют ход умозаключений ученого. Несмотря на то, что анализ норм может быть распространен на анализ когнитивных структур, понятийный разрыв между нормами и когнитивными структурами огромен. Упоминание двойного процесса контроля - индивида со стороны норм и его следование нормам со стороны группы - может прикрыть, но не заполнить этот разрыв. Это наиболее очевидно, если мы говорим об информации. Хагстром пишет, что "социальный контроль в науке осуществляется в системе обмена, в которой подарки в виде информации обмениваются на признание коллег" (1965, p.52). Может быть, это и так, но вот в чем вопрос: как коллеги признают предлагаемую информацию достойной сделки? Это не представляет большой сложности в стабильной группе с установившейся моделью мира, но как нам быть с еще не сформировавшейся группой? Социальный контроль может работать в контексте продолжающегося существования групп, но как он влияет на их формирование? Как основатели группы узнают о взаимном интересе и потенциальной релевантности работы друг друга? Вероятно, в данном случае информация первична по отношению к социальному контролю. Рассмотрим теперь коммуникативные процессы, сопровождающие формирование таких групп.

Паттерны коммуникации и информационные потоки

[Содержание]

Исследования массовой коммуникации предлагают простую и всем известную модель изучения отношений между формальными и неформальными коммуникационными каналами. Массовая коммуникация - это информационные потоки, протекающие через масс медиа, такие как газеты, радио и телевидение. После того как в этой области одноступенчатая модель информационной "инъекции" была признана неадекватной, доминирующей стала модель "двухступенчатого потока" (two-step flow). В соответствии с этой моделью, информация, распространяемая масс медиа, достигает целевой аудитории не напрямую, а в два этапа. На первом этапе передаваемая средствами масс медиа информация достигает особой категории влиятельных и активных людей - так называемых "opinion leaders". На втором этапе эти лидеры передают послание дальше посредством прямого контакта с членами своего местного сообщества. На первом этапе используются формальные каналы коммуникации - масс медиа, на втором - неформальный канал - межличностное общение.

Эта модель явно годится для анализа коммуникации в науке. Научные журналы можно рассматривать как формальные каналы, членов незримых колледжей - как opinion leaders. Последние контролируют поток научной информации. Благодаря своему личному влиянию, они усиливают воздействие на определенные сообщества некоторых сообщений, посланных по формальным каналам, в то время как другие сообщения, не усиленные ими, остаются незамеченными. Далеко не каждый обладатель научной степени и ученый, работающий в университете или на производстве, является активным участником научной жизни в своей области. Большинство вынуждено посвящать большую часть времени преподаванию, выполнению административных обязанностей, поиску финансирования и т.д. Можно сказать, что их референтные группы более локальны, нежели космополитические клубы, которые формируют специализации и незримые колледжи. В своей осведомленности относительно того, что происходит "на острие" области их интересов, они, вероятно, зависимы от opinion leaders. В этом смысле они имеют мало отношения к развитию своей специализации в целом.

Модель двуступенчатого потока, по видимому, неприменима в контексте распространения информации внутри специализации. Очевидно, что для внутриспециализационной коммуникации средства медиа типа журналов очень медлительны. Вспомним, однако, что Кроуфорд выделяет фигуры, характеризующиеся ключевыми позициями в распределении информации, как центральную группу исследовательской сети. При рассмотрении состава продуктивных групп в таких сетях, поражает то, что они являют собой пример, в основном, двух типов социальных отношений, которые соответствуют двум типам коммуникации. Во-первых, здесь есть несколько пионеров, иногда работающих вместе, но чаще раздельно в качестве руководителей разных географических центров. Во-вторых, здесь есть студенты, работающие в близком контакте с одним из пионеров. Очевидно, что в таких констелляциях пионеры почти естественным образом становятся opinion leaders, хотя в сетях такого типа они, скорее, передают информацию идущую изнутри, а не извне системы.

Нам не следует, однако, ограничивать свой анализ явным, манифестным содержанием потока информации и видимыми точками контактов в сложившейся сети. Это поверхностные вещи по сравнению, например, с процессом развития общей картины мира, который имеет место на этапе первоначальных контактов пионеров друг с другом и первым набором студентов. Два типа коммуникации, упомянутые выше, более важны по их вкладу в конструирование когнитивной структуры специализации, чем по их влиянию на информационные потоки.

Междисциплинарность и происхождение специализаций

[Содержание]

Междисциплинарность - амбивалентный термин. Обычно междисциплинарность обсуждается в контексте неотложных практических проблем, для эффективного решения которых явно требуется команда разноплановых специалистов. Инженеры, экономисты и биологи включаются в решение сельскохозяйственных проблем. Юристы, социологи и психологи собираются вместе, чтобы разработать программу по предотвращению юношеской делинквентности. Для решения практических задач такой подход считается оправданным и неизбежным, но в контексте теоретической науки к идее междисциплинарности относятся с большой осторожностью и даже с подозрением. Большинство ученых смотрит на свою дисциплину как на слишком незрелую для "спаривания" с другой. Превалирует, по видимому, такое отношение: сначала дисциплинарность, а уж потом междисциплинарность. Однако если мы сфокусируемся на истоках специализаций, мы увидим, что в истории науки существует и обратная перспектива: междисциплинарность предшествует дисциплинарности. Анализ рентгеновской кристаллографии протеина Лоу (Law, 1973) поддерживает эту точку зрения.

Лоу использует два дюркгеймовских понятия, которые Дауни (Downey, 1969) ввел в контекст описания социальных отношений в науке: органическая и механическая солидарность. В его приложении механическая солидарность "определяется как развитие и поддержание отношений, которые зависят от коллективных (shared) стандартов и примеров, а следовательно, от относительно высокой степени консенсуса в отношении какой-либо теории и метода". Органическая солидарность "определяется как один из аспектов разделения труда, при котором ученые вступают в отношения друг с другом потому, что один из них выполняет работу, с которой другой не в состоянии справиться сам". Хотя Лоу рассматривает разные типы специализаций (основанные на теории, основанные на методе и основанные на проблеме), его аргументы сводятся к тому, что сети органической солидарности предшествуют объединениям и специализациям механической солидарности. Рентгеновская кристаллография протеина - результат взаимодействия во второй четверти нашего века исследователей рентгеновской кристаллографии с исследователями протеина. Первое из этих сообществ состояло из объединенной методом группы, примера механической солидарности. Исследователи протеина выглядели более разнородным сообществом, заинтересованном в изучении конкретного предмета с разных точек зрения. Вокруг нескольких человек из группы кристаллографии, которым "позволялось" участвовать в работе по изучению протеина, возникла новая группа, которой было суждено развиться в новую самостоятельную специализацию.

После детального анализа развития радиоастрономии и его сравнения с исследованиями нескольких других специализаций Эдж и Мулкай (Edge & Mulkay, 1976) пришли к выводу о преждевременности формулирования общей модели формирования и развития специализаций. Однако повторяющаяся темой в работах Мулкая является "миграция". Интеллектуальная и социальная миграция ученых, находящихся в маргинальной позиции по отношению к собственной группе, как-то связана с инновациями, которые дают жизнь новым специализациям. Маргинальность следует понимать в широком смысле. Члены группы кристаллографии, которых упоминает Лоу, были престижными учеными. Маргинальность и заслуженная репутация совместимы, когда престижные ученые используют неортодоксальные методы. Их престиж позволяет им делать рискованные ходы, когда их работа является маргинальной по отношению к устоявшемуся положению дел в специализации. Это сходится с моделью нонконформизма Хоманса (Homans), которую использовал Мулкай для описания неконформного поведения в категориях высокого, среднего и низкого статуса в научных сообществах. Маллинс в своем описании истоков молекулярной биологии приводит еще один пример миграции известного ученого: Дельбрюк (Delbruck), студент Нильса Бора, ушел в биологию и организовал группу по изучению фагов, чтобы познать "загадку жизни". В целом, хотя критерием успеха является дисциплинарность, демонстрируемая однородной группой, формирующей специализацию, у истоков этого успеха мы обнаруживаем миграцию, неоднородность и междисциплинарность.

Миграции в психологии: два примера

Истоки психологии

[Содержание]

Классическим исследованием миграции в науке является анализ истоков психологии, предпринятый Бен-Давидом и Коллинзом (Ben-David & Collins, 1966). Иногда новые научные дисциплины рассматриваются как продукты гениев, которые в результате экстраординарных актов открытия и научного предвидения закладывают основы интеллектуальных конструкций, которые затем возводятся многими поколениями ученых. Некоторые дисциплины подкрепляют такой взгляд на вещи, развивая своего рода культ в честь отцов-основателей. Так, 22-й международный конгресс психологии в 1980 г. был проведен в Лейпциге, где в 1879 г. Вильгельм Вундт основал первую лабораторию экспериментальной психологии. Каковы же действительные заслуги Вундта в развитии психологии как новой научной дисциплины? Бен-Давид и Коллинз показывают, что кроме возможной интеллектуальной инновации, случай Вундта - замечательная иллюстрация модели миграции, которая хорошо известна социологам и которая берет в расчет, помимо интеллектуальных причин, институциональные возможности и индивидуальные амбиции.

По Бен-Давиду и Коллинзу, новые научные роли развиваются посредством процесса ролевой гибридизации, который является следствием интеллектуальной миграции. В связи с нехваткой возможностей, которая связана с перенасыщением дисциплины людьми, высокой конкуренцией и т.д., некоторые научные работники переходят в другие области, в которых конкуренция не так высока, а возможности не столь ограничены. Вместе с собой они приносят методы, которые использовали, исполняя свою прежнюю роль, и которые используют теперь, чтобы дать новую идентичность области, в которую они вступили, таким образом создавая новую (гибридную) научную роль.

В Германии XIX в., между 1850 и 1870 гг. физиология была очень престижной и быстрорастущей областью знания. Между 1850 и 1864 гг. было создано 50 позиций заведующего кафедрой (chair). Однако к 1870 г. немецкие университеты были близки к насыщению профессурой и другими званиями, такими как "приватдоцент". Это сделало возможность успешного продвижения для молодых физиологов, каким тогда был Вундт, начавший свою карьеру в 1857 г., крайне низкой. Упустив в 1871 г. профессорскую позицию по физиологии в Гейдельберге, Вундт явно избирает новый путь. В 1874 г. он становится профессором философии в Цюрихе, а в 1875 он получает место заведующего кафедрой философии в Лейпциге. Этот переход может служить прекрасным примером миграции. Из физиологии, которая была престижна и привлекательна, но не давала реальных шансов сделать карьеру, Вундт переходит в философию - область атаковавшуюся наукой примерно с 1830 г. и, соответственно, не престижную, не привлекательную, но предоставлявшую большие возможности для продвижения. Чтобы разрешить кризис идентичности, вызванный такой переменой, Вундт должен был пойти на инновацию, которая бы показала, что он перестраивает содержание философии с использованием новейших методов и стандартов той области, в которой он получил свое первоначальное образование. Это объясняет, почему психология как дисциплина превратилась в физиологическую философию.

Исследование Бен-Давида и Коллинза демонстрирует нам, что совокупность проблем и идей не развивается сама по себе в научную дисциплину. Только при определенных социологических условиях интеллектуальное предприятие сочетается с социальным движением и становится институционализированным как наука. Однако, предполагая сегментацию между когнитивным и социальным, эта модель соответствует подходу социального контроля, который накладывает поверх когнитивного мира идей социальный мир вознаграждений. Вундт перешел в философию не потому, что он был вдохновлен ее методами или заинтригован ее проблематикой, но потому, что он отчаянно нуждался в признании. Этот подчеркнутый упор на институциональную систему наград немного однобок и не может объяснить все случаи миграции. Сведение мотивации к желанию стать профессором оставляет в стороне такие важные факторы как интеллектуальная дерзость и когнитивный оппортунизм, которые иногда заставляют ученого делать социально рискованные проникновения в новые для него сферы науки. В этом отношении показательными являются отношения между психологией и работами по искусственному интеллекту.

Психология и искусственный интеллект (ИИ)

[Содержание]

Отношения между ИИ и психологией сравнимо с отношениями между радиоастрономией и оптической астрономией, анализом которых занимались Эдж и Мулкай (1976). Так же как радарное оборудование, разработанное во время войны, подстегнуло развитие радиоастрономии, разработка и доступность компьютеров в пятидесятых годах стали главными факторами, повлиявшими на развитие ИИ. И, так же как радиоастрономия превратилась из отдельной разработки в важный компонент астрономии в целом, ИИ развился в важный компонент изучения когнитивных процессов вообще.

В начале исследований по ИИ и компьютерной симуляции когнитивных процессов ожидалось, что ИИ и когнитивная психология разойдутся. Компьютеры представлялись такими быстрыми и мощными, что они, казалось, скоро превзойдут человеческое мышление на несколько порядков. Компьютеры, конечно продемонстрировали впечатляющий прогресс, однако так и не достигли превосходства, на которое возлагалось столько надежд. Для развития ИИ типично, что переопределяя собственные задачи из алгоритмических в эвристические термины, а и из общей эвристики в специализированную эвристику и репрезентации, у исследователей ИИ росли уважение и интерес к человеческим когнитивным процессам, которые, не смотря на явную медлительность, превосходят компьютеры по гибкости и способности к обобщениям. Барбара Хэйс-Рот (Hayes-Roth, 1978) заключает дискуссию о системах искусственного знания замечанием, что "… наиболее многообещающим подходом в разработке таких систем может быть исследование и моделирование человеческого мышления". Чандрасекаран (Chandrasekaran, 1975) в обзоре "Искусственный интеллект: последнее десятилетие" просто говорит, что "ИИ можно законно считать областью психологии". Также Ньюелл (Newell, 1973), который в 1980 г. стал первым президентом AAAI (Американской ассоциации искусственного интеллекта), говорил, что область ИИ может быть названа теоретической психологией. Только если мы рассматриваем ИИ как продукт миграции из Computer Science в психологию (спорная интерпретация), направление миграции согласуется с тем, которое предсказали бы Бен-Давид и Коллинз - их престижной области в менее престижную. Остальные профессиональные условия были бы невыполненными: в Computer Science очевидно нет недостатка в возможностях, а в психологии - избытка свободных мест. Если существует движение направленное на изучение когнитивных процессов человека, то потому, что на него существует спрос, а не из-за социального давления. Сообщество изучения ИИ развило острую потребность в понимании того как устроено человеческое мышление. Если ответы на их вопросы могла предложить психология, они искали их в психологии. Если психология не предоставляла им такого знания, они создавали его сами, совместно с психологами и представителями других дисциплин, не взирая на дисциплинарную неразбериху, которую могли вызвать их поиски. Движущей силой в данном случае был познавательный интерес.

Инновация и дисциплина

[Содержание]

Следует помнить, что в соответствии с миграционной моделью, иммигранты в науке не покидают свою прежнюю дисциплину оставляя за спиной приобретенные в ее рамках когнитивные ресурсы. В этом смысле показателен случай Жана Пиаже как новатора в психологии и эпистемологии, который не стеснялся подчеркивать свое биологическое образование. Иногда успех иммигранта приписывают его наивности. Он входит в новую область с навыками и методами, которые незнакомы ее корифеям, но которые могут оказаться чрезвычайно ценными для самой дисциплины. Кроме того, иммигрант не нагружен априорными представлениями, которые могут тормозить тех, кто уже давно работает в данной области. Его неосведомленность позволяет ему пробовать новые подходы, на которые не рискуют идти другие, чей опыт в данной области содержит известную долю приобретенного со временем скептицизма. Таким образом, время от времени про иммигранта говорят, что "он это сделал потому, что не знал, что это невозможно". Бросающиеся в глаза преимущества наивности, однако, не должны уводить нас от признания важности знаний и компетентности.

Хоть и может показаться, что инновации сопровождаются странными и непредсказуемыми скачками, существуют впечатляющие цепи преемственности, которые поддерживаются через отношения "мастер-ученик". Цукерман (Zuckerman, 1977) проследил такие отношения на выборке нобелевских лауреатов. Ученикам не обязательно оставаться в сфере деятельности своего учителя, чтобы являть собой пример такой преемственности. Мы уже упоминали, что Дельбрюк (молекулярная биология) был студентом Бора. Известно, что Эйнштейн говорил, что он использовал геометрию Минковского потому, что был его учеником. Опять же, консервация и передача традиции научного лидерства и инновативности имеют как социологические, так и когнитивные аспекты. Благодяря своей позиции в социальной структуре науки, учителя могут вводить своих протеже в лидирующие научные круги и области инноваций. Качественное преподавание и научное руководство также способствует развитию важных когнитивных навыков. Такое руководство и преподавание не обязательно включает в себя много дидактики, что имело бы, как указывал Кун, индоктринирующий эффект. Мы скорее имеем в виду тот способ преподавания, на который ссылается Равец (Ravetz, 1971), и который подчеркивает, что настоящая наука имеет много общего со средневековыми ремеслами и гильдиями, в которых умения передавались от мастера подмастерью главным образом в обстановке близкого межличностного контакта. Такое преподавание, возможно, - наилучший способ инсталляции когнитивных структур, которые продолжают функционировать даже когда ученик мигрирует в другие области науки.

В применении концепций, разработанных в других сферах социологии и социальной психологии, социология науки стремилась фокусироваться на роли малых групп и комплексных паттернах их взаимодействия. Конечная цель, однако, - раскрыть, следуя традиции социологии знания, связи между социальной структурой и когнитивным содержанием.

Примечания

[Содержание]

1. Мертоновские нормы: [Вернуться]

Коммунализм: наука - это публичное знание, свободно доступное каждому.

Универсализм: у научного знания нет привилегированных источников.

Незаинтересованность: наука делается для себя самой.

Оригинальность: наука - это открытие нового.

Скептицизм: ученый ничего не принимает на веру.

2. Фаги - вирусы поражающие бактерии (бактериофаги) или акцитомитеты (акцитофаги).[Вернуться]

PSyberLink | Центр